the fact is that you're not an adult at all, you're just a tall child holding a beer
Продолжаю со скоростью раненой больной слепой старой черепахи читать пятитомник Жванецкого и вот вам немного цитат:
«Товарищи, убирайте ноги, дайте закрыть. Предупреждаю, если сзади щелкнет, это не всегда дверь. »
«Я бы с тобой, конечно, о женщинах поговорил... Нет, нет, это не больная тема. Просто... Когда мало красоты в жизни, они выходят на первый план. Они начинают занимать огромное место в жизни мужчины из-за нехватки красоты... Вот этой красоты, знаешь какой, деревянной, зеленой, каменной. Красоты того времени, когда все было индивидуально и красиво. Деревянная ложка, резной дом, церковь, ступенька, готовальня. Нельзя же жить в одинаковых домах, лежать на одинаковых диванах, есть одинаковую пищу, читать одинаковые книги и ничего при этом не потерять. Дети и собаки не могут восполнить этот пробел, и у мужчины появляется много женщин. Или водка. Что, кстати, одно и то же. Они приходят вместе...»
«Разница между умным и мудрым: умный с большим умом выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает.»
«И самовар у нас электрический, и мы довольно неискренние.»
«Заметил в себе: тороплюсь оградить тех, кто незаметно стареет, от мудрости, этого жалкого состояния физического слабосилия, когда истины не знаешь так же, как и все, но почему-то стыдишься этого.»
«Пожилой человек, перестаньте говорить чушь. Я тоже с высшим, я тоже могу нахамить!»
«Сказать моей первой, моей ранней, что я любил ее и не говорил из дурацкой сдержанности, которую называл мужской. И если бы я сказал второй, что люблю, я бы ничего не потерял, а только стал бы лучше... Я позвоню... Я позвоню...»
И одно целиком:
Хорошо на белом свете. На юге синий, голубой, черно-бархатный... Совершенно беззвучно проезжают троллейбусы. Безмолвные, неподвижные дома. Здесь они действительно неподвижные.
Солнце не греет и не светит, а освещает. Четко-четко. +5°С... Апрель. И не сумерки, а ясный, светлый вечер. Ни одного телефонного звонка. Обманами, скандалами, холодностью добился своего – сообщения перестали поступать.
А этот холодный белый свет входит в душу.
Один-один средь бела света с белым светом, что придерживаешь губами и веками и выпускаешь из себя только на бумагу, чтобы сохранился подольше.
Целую.
«Товарищи, убирайте ноги, дайте закрыть. Предупреждаю, если сзади щелкнет, это не всегда дверь. »
«Я бы с тобой, конечно, о женщинах поговорил... Нет, нет, это не больная тема. Просто... Когда мало красоты в жизни, они выходят на первый план. Они начинают занимать огромное место в жизни мужчины из-за нехватки красоты... Вот этой красоты, знаешь какой, деревянной, зеленой, каменной. Красоты того времени, когда все было индивидуально и красиво. Деревянная ложка, резной дом, церковь, ступенька, готовальня. Нельзя же жить в одинаковых домах, лежать на одинаковых диванах, есть одинаковую пищу, читать одинаковые книги и ничего при этом не потерять. Дети и собаки не могут восполнить этот пробел, и у мужчины появляется много женщин. Или водка. Что, кстати, одно и то же. Они приходят вместе...»
«Разница между умным и мудрым: умный с большим умом выкручивается из ситуации, в которую мудрый не попадает.»
«И самовар у нас электрический, и мы довольно неискренние.»
«Заметил в себе: тороплюсь оградить тех, кто незаметно стареет, от мудрости, этого жалкого состояния физического слабосилия, когда истины не знаешь так же, как и все, но почему-то стыдишься этого.»
«Пожилой человек, перестаньте говорить чушь. Я тоже с высшим, я тоже могу нахамить!»
«Сказать моей первой, моей ранней, что я любил ее и не говорил из дурацкой сдержанности, которую называл мужской. И если бы я сказал второй, что люблю, я бы ничего не потерял, а только стал бы лучше... Я позвоню... Я позвоню...»
И одно целиком:
Белый свет
До чего мне хорошо в Ульянке. Стремлюсь куда-то и все время остаюсь. Одиноко. И прозрачно. Какая-то тишина. Какой-то чистый, ясный белый свет.Хорошо на белом свете. На юге синий, голубой, черно-бархатный... Совершенно беззвучно проезжают троллейбусы. Безмолвные, неподвижные дома. Здесь они действительно неподвижные.
Солнце не греет и не светит, а освещает. Четко-четко. +5°С... Апрель. И не сумерки, а ясный, светлый вечер. Ни одного телефонного звонка. Обманами, скандалами, холодностью добился своего – сообщения перестали поступать.
А этот холодный белый свет входит в душу.
Один-один средь бела света с белым светом, что придерживаешь губами и веками и выпускаешь из себя только на бумагу, чтобы сохранился подольше.
Целую.